Китайское слово «город» (чэнши) означает буквально «стена и рынок». Это словосочетание отразило и две важнейших стороны городского уклада в старом Китае: с одной стороны, город был опорой имперской власти, с другой – средоточием торгово-ремесленной деятельности и публичной жизни вообще.

В своем официальном образе город выполнял символическую миссию – быть прообразом «небесного порядка», воплощенного в имперской политике, – и здесь главную роль играла городская стена, выявлявшая стороны света и центр, разграничивавшая пространство внутреннее и внешнее и т. д. Стена была непременным атрибутом города, и стихийно возникавшие торговые поселения, даже насчитывавшие десятки тысяч жителей, не считались городом, если не были обнесены стеной. Последняя обязательно имела башни, бойницы, парапеты и прочие фортификационные сооружения.

Города традиционно имели форму квадрата или прямоугольника, ориентированных по сторонам света. В древних столицах империи насчитывалось 12 ворот, имевших благозвучные названия, что, разумеется, усиливало символический подтекст городской планировки. В центре, где сходились улицы, соединявшие четверо главных ворот городской стены, обычно стояла дозорная башня, а неподалеку располагалась чиновничья управа, отделенная внутренней стеной от жилых кварталов.

В столице ханьской империи Чанъане императорские дворцы находились в южной части города и были соединены между собой галереями. К северу от дворцов имелись рынки, являвшиеся средоточием публичной жизни города: здесь оглашались императорские указы, казнили преступников, с утра до вечера толпился праздный люд и т. д. В заново отстроенном Чанъане, служившей столицей империй Суй и Тан, императорский дворец уже примыкал к северной стене города, как бы занимая место главного здания в традиционной усадьбе. К тому времени сложилось и трехчастное разделение столицы на «Внешний город», «Внутренний город» (правительственные кварталы) и «Запретный город» – собственно императорский дворец. Все три части столицы были окружены стенами. От южных ворот к дворцу вел широкий императорский тракт шириной до 150 м; он был покрыт белым песком и обсажен фруктовыми деревьями. Имелись и два рынка, симметрично расположенные по обе стороны от центрального проспекта. Весь город раскинулся на огромной территории – около 80 кв. км – и значительная его часть оставалась незастроенной. В танском Чанъане не существовало фокуса планировочной среды, публичная жизнь в нем сосредотачивалась на рынках или внутри замкнутых кварталов.

Символизм имперской «идеи», с одной стороны, и отсутствие собственно городской общины – с другой, не побуждали ни правителей империи, ни самих горожан к тому, чтобы увековечить память о городе, в котором жили. В строительстве использовались материалы сравнительно непрочные – земля, глина, дерево, сырцовый кирпич и черепица, здания сооружались на скорую руку и с легкостью меняли свое назначение. В результате облик столичного города неузнаваемо изменялся даже на протяжении жизни одного поколения. Для властей столица служила неким священным пространством, в котором совершались ритуальные действия, для простых горожан – ареной демонстрации сиюминутного преуспеяния. Стихийные бедствия и разрушения в конце правления династии Тан превратили Чанъань, этот величайший город средневекового мира, в груду развалин, а время быстро стерло его следы. Сегодня о нем напоминают лишь две каменные пагоды. Кстати сказать, буддистские монастыри, служившие местами празднеств и собраний горожан, были в китайском городе единственными зданиями, которые выполняли некое подобие общественных функций [20. С. 449–451].

В последующие столетия бурное развитие хозяйства изменило соотношение политических и экономических факторов развития города в пользу последних. Столицы сунской империи – Кайфын и Ханчжоу – это прежде всего торгово-ремесленные центры, где торговля захлестнула весь город. В эпоху Мин и Цин в планировке и жизни новой имперской столицы Пекина достигается известное равновесие политической символики и городского быта. В планировке соблюдаются основные знаки имперского правления: в северной части находятся «Внутренний» и «Запретный» город, от входа во дворец к южным воротам «Внешнего» города ведет центральный проспект. В Пекине правильное расположение улиц. Техника симметрии в планировке города тоже присуща и не изменена со временем. Искусственно вырытые озера симметричны друг-другу. Дома выстроены фасадом на юг, а с севера на юг идет магистраль, завершающаяся у северной границы города. Все главные сооружения выстроены по этой прямой оси. Огромные крепостные стены с могучими каменными надвратными башнями и воротами в виде длинных тоннелей замыкали город со всех сторон. Каждая пересекающая город магистральная улица упиралась в подобные ворота, расположенные симметрично друг против друга. Таким образом, все огромное пространство столицы являлось объединенным, организованным и подчиненным единому замыслу [3. С. 18].

С конца XIX в. в открытых портах Китая – Гуанчжоу, Шаньтоу, Шанхае, Циндао, Тяньцзине и др. – появляются кварталы, застроенные на европейский лад. Наибольшую известность в первой половине ХХ в. приобрела набережная Хуанпу в Шанхае, где появились массивные здания крупных банков и компаний. В 1930-е гг. был заново отстроен центр– тогдашней столицы Китая, и в новом облике Нанкина тоже отразились характерные для того времени тенденции западного градостроительства. Одновременно в городской архитектуре усиливаются тенденции к созданию «национального стиля», в котором западные формы и строительные технологии сочетались с китайскими декоративными элементами. Архитектор Лян Сычэн назвал здания в таком псевдокитайском стиле «западными домами под китайской крышей».

В первые десятилетия существования Китайской Народной Республики в крупнейших городах Китая тоже развернулось большое строительство, частью следовавшее образцам советской архитектуры, частью воспроизводившее традиционные мотивы китайского зодчества. Так, например, в 1950-е гг. китайские архитектурные сооружения пережили период реставрации классического стиля, главной характерной особенностью которого является наличие изогнутого объемного свода, а также прошли период расцвета нового стиля социалистического реализма в архитектуре, во время которого были созданы десять грандиозных зданий, построенных в честь празднования 10-й годовщины образования КНР. Что же касается мелких и средних городов, то облик подавляющего большинства из них кардинально изменился буквально за последние два десятилетия: теперь они застроены современными зданиями, где немногочисленные элементы традиционной архитектуры имеют только декоративное значение. Начиная с 80-х гг. ХХ в. китайская архитектура находится на пути к открытости и плюрализму стилевых решений [20. С. 451–452; 33].